В первые годы двадцатого столетия Роберт Грейниер, человек, чьими инструментами были топор и костыльный молоток, подолгу жил вдали от родного порога. Его работа уводила его в чащи, где он рубил сосны и ели, и к насыпям строящихся дорог, где он укладывал пропитанные креозотом брусья и помогал возводить опоры для мостов. На его глазах преображалась земля — вырубленные просеки сменялись стальными магистралями. Но он видел и другую сторону этого прогресса: изможденные лица таких же, как он, работяг, приехавших за лучшей долей, и ту тяжелую, порой кровавую цену, которую они платили за каждый уложенный рельс и каждый возведенный пролет.
